Мистер Гонтмахер, учитывая ваш преклонный возраст, экзамен на гражданство мы проведём на русском языке. Мистер Гонтмахер, вы слышите меня? Что вы смотрите наверх?
— Что-то сказали по радио…
Это — не радио, это я разговариваю с вами. Я!
— У меня правое ухо не слышит.
Хорошо, я скажу слева.
— А слева я не вижу.
Как же вам задавать вопросы?
— Лучше через мою жену Фиру, она всё знает.
Нельзя. Интервью — с вами. Вопросы будут по анкете и истории США.
— Вот! Если я из России, так всё на одну голову!
Мистер Гонтмахер, как ваша фамилия?
— Джордж Вашингтон.
Ваша фамилия. Ваша!
— Джефферсон. Мне сказали, если не Вашингтон, то Джефферсон.
Мистер Гонтмахер, вы не поняли вопроса.
— Что вы придираетесь, мне 98 лет! Я что помню, то помню.
Сколько вам лет?
— 112.
Вы же сказали — 98.
— Я округлил.
В вашей анкете в графе «First name» вы написали шесть имён. Вы разве аргентинец или бразилец?
— Нет, я — евреец. Но я написал всё, как было. Когда я родился, меня называли Мотя, в школе — Митя, на работе — Дмитрий Иванович, хотя по паспорту я — Абрам Исаакович. В разведку, в войну, я ходил под кличкой Ганс, а мои позывные были «Сокол». «Я — Сокол! Я — Сокол!» Я же не мог кричать в эфир: «Я — Абрам», таких позывных не было. А здесь, в Америке, я — Дэвид. Ковбой из Бердичева.
Мистер Гонтмахер, вопрос по истории. Кто победил в войне Севера с Югом.
— Вы что-то спросили?
Была война Севера с Югом…
— Какая война, на севере был Челюскин. Его еле сняли с льдины.
В Америке! Когда президентом был Абрахам Линкольн…
— А мне сказали, Буш!
Не сейчас, в 1865-м. Кто победил в войне Севера с Югом?
— Слушайте, вы меня запутали. Фашисты меня пытали, я ничего не сказал, коммунисты пытали, я ничего не сказал, жена 53 года… Я — молчаливый человек. Но если вас интересует, кто победил, то я скажу — НАШИ.
Какие «наши»?
— А кто был на юге? Белогвардейцы, Махно, Петлюра. А Красная Армия — на севере…
Мистер Гонтмахер, мы говорим об Америке. Аме-ри-ке!
— А что Америка? Антанту помните, ей тоже досталось!
Скажите, какой праздник «4-го Июля»?
— Это я знаю!
Слава Богу.
— 4 Июля я запомнил на всю жизнь!
Ну?
— Такой простой вопрос: как я могу забыть «4 Июля»?
Ну, так скажите!
— 4 Июля мы с Фирочкой расписались!
4 Июля — День Независимости.
— Вот независимость я как раз потерял, но я не жалею.
А что значит «Сенксгивин Дэй»?
— Это, когда едят индейку.
И когда же этот день?
— У меня — каждый день! Я уже говорю Фире: «Сколько можно?» Она говорит: «Индейцы научили американцев разводить индюков, и теперь их некуда девать». — «Так я что, должен за всех отдуваться?» Жена: «Завтра будет «чикен дэй».
Мистер Гонтмахер…
— Называйте меня просто Аба, вы мне так симпатичны. Вы, случайно, не еврей?
Нет.
— Это так, к слову пришлось.
Мистер Гонтмахер, ещё вопрос: Кто открыл Америку?
— Фима Розенблат. Он уехал раньше всех, а потом уже вызвал остальных.
А имя Христофор Колумб вам знакомо?
— Конечно. Он тоже открыл, но я не помню, до Фимы или после.
В 1492 году! Вашего Фимы и духу не было.
— Это вы зря. Вы поговорите с Фимой, он помнит Царя Соломона. И он сказал, что Колумб был не совсем еврей и здесь находился нелегально, без статуса «беженец», не имел ни Медикейда, ни фудстемпов, поэтому вернулся в Испанию. Он у вас проходил интервью на гражданство?
Нет.
— Какой же он американец?
Мистер Гонтмахер, вы изучали Историю США?
— А как же, 3 месяца!
Хорошо, расскажите, что вы запомнили.
— Что я запомнил? Один гешефт.
Какой гешефт?
— Манхэттэн купили у индейцев за 24 доллара! Представляете, 24 доллара! Где я был в это время? Я бы дал на один доллар больше и сейчас имел бы весь Манхэттэн, а не эту однобедрумную нишу. Как хороший гешефт, так меня там нет.
Мистер Гонтмахер, последний вопрос: зачем вы хотите стать Гражданином Соединённых Штатов Америки?
— Честно?
Честно.
— Для Зямы, моего приятеля, он остался в Бердичеве. Я приеду к нему, покажу АМЕРИКАНСКИЙ ПАСПОРТ, он посмотрит и воскликнет: «Этот шлимазл таки стал американцем!»
А я шо и имел в виду! Анекдот о желаемом